В России нет спроса на паллиативную помощь — люди привыкли к страданию и боли и не привыкли к тому, что из жизни можно уходить достойно. Чтобы этот спрос создать, сначала надо создать систему самой помощи, а также стратегию информирования населения о ней. Об этом говорили на панельной сессии ПМЭФ-2018.
— В России около 1,3 млн человек, потенциально нуждающихся в паллиативной помощи. Примерно 180-200 тысяч ее получают — остальные же получают либо не ту помощь, либо более дорогостоящую, либо не получают вообще. На паллиативную помощь нет спроса — у нас люди привыкли к страданию и боли и не привыкли к тому, что из жизни можно уходить достойно. А потому у нас должна быть единая стратегия информирования населения, — рассказала руководитель Московского многопрофильного центра паллиативной помощи Нюта Федермессер.
И по словам замминистра труда и социальной защиты Алексея Вовченко, сегодня в России нет системы выявления пациентов, нуждающихся в паллиативной помощи, — сейчас работает только «заявительный принцип», когда за ней обращаются родственники или близкие. Нет грамотной оценки состояния, определяющей, в какой именно помощи нуждается человек. Так что объемы паллиатива недостаточны, его нельзя назвать полным, считает Алексей Вовченко. Для многих такая помощь должна быть долговременной — ее оказывают не только медики, но и социальные работники, психологи. А потому необходимо объединять и координировать их работу. Но даже чиновники не понимают, кто должен ее финансировать.
Чтобы в стране появился, наконец, этот вид помощи для людей, страдающих от неизлечимых заболеваний, Нюта Федермессер считает, что необходимо обучать персонал, способный работать с такими пациентами, создать протоколы и стандарты оказания этого вида помощи, а также инфраструктуру, которая включает в себя подсчет нуждающихся, и условия для обеспечение обезболиванием.
— Распоряжение Ольги Голодец о том, что 2018 году все нуждающиеся должны быть обезболены, недостижимо, — говорит Нюта Федермессер. — Проблема обезболивания не в отстутсвии денег или препаратов, а в страхе, который есть у медицинского сообщества перед статьей УК 228.2 («Нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ») и в стигме, которая есть у пациентского сообщества — люди боятся морфина и зависимости, им никто ничего не объясняет.
Как рассказала заместитель главы Минздрава Татьяна Яковлева, в шести регионах России началось пилотное внедрение системы долговременного ухода за пожилыми людьми и инвалидами, включающей оказание паллиативной помощи. Протоколы и стандарты уже создаются — их разработкой занимаются профильные сообщества, то есть врачи-гериатры и паллиативные врачи. Сейчас уже разработан стандарт по болевому синдрому. Помимо этого, как рассказала замминистра, в медицинских университетах организовано обучение специалистов. Кроме того, участников пилотного проекта сейчас отправляют в командировки в Израиль учиться правильно оказывать долговременную помощь нуждающимся.
— Само понятие «паллиативной помощи» у нас появилось только в 2011 году. С 2015-го началась работа в этом направлении — тогда появились клинические рекомендации, — говорит замминистра. — 7 лет назад не было ни одного хосписа в стране — сейчас уже сформировано 12 тысяч паллиативных коек и с пациентами работают 450 врачей паллиативной помощи — это больше, чем врачей-гериатров — их сейчас в России всего 200 человек.
Напомним, Петербург стал первым городом в России, в котором появился хоспис — в Лахте в 1990 году. К 2014 году, когда после самоубийства контр-адмирала Вячеслава Апанасенко о необходимости создания паллиативной службы и цивилизованной системы обезболивания в стране заговорили на всех уровнях, в Петербурге в нескольких хосписах и хосписных отделениях при больницах насчитывалось более 250 коек.